-- Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю… Просто мне выговориться нужно, понимаешь? Да и потом, в шахматах есть правило: «Взялся—ходи!»… Раз уж начал рассказывать…
Он помолчал, задумчиво глядя в костер.
-- Когда мы познакомились, мне было двадцать два, а ей семнадцать. Она была младше на пять лет… На пять лет… Это было на озере. На пляже. Тогда было очень жарко и мы с другом решили расслабиться на берегу с гитарами. Сам понимаешь: солнце, гитара, озеро плещется, стройные девушки в купальниках-веревочках.
Он грустно, даже как-то машинально усмехнулся.
-- Вот и нарвались… Рядом с нами расположилась группа девушек-одинадцатиклассниц. Только что закончили школу. Отмечали… Ну, мы молодые, внешностью не обижены. Сначала переглядывались, потом подошли познакомились… Я сразу же выделил для себя одну. Стройная, длинноволосая, голубоглазая, когда она улыбалась на щеках появлялись очаровательные ямочки… До этого я видел таких лишь в молодежных сериалах… Ее звали Лена… Прежде чем уходить, мы договорились встретиться вечером. На дискотеке. Когда мы пришли, они уже были там. Первый же медляк был наш с Леной. Потом второй, третий…
Он говорил отрывисто, почти бессвязно, но, похоже сам не замечал этого, глядя остекленевшим взглядом в костер. Он весь был во власти воспоминаний.
-- Я не знаю как описать то, что я тогда чувствовал. Знаешь… Этот запах ее волос, тепло рук на моих плечах. Эта доверчивая нежность, когда ее голова лежала у меня на груди… Это было как безумие какое-то. Затмение, что ли… Я забыл сколько ей лет, забыл, что она совсем еще девчонка… Забыл, что дома меня ждет жена. Да, я был женат в то время… Но я забыл о жене…
Он вскинул на меня блестящие глаза, невольно выплеснув мощную волну невысказанной боли.
-- А ведь она любила меня… Моя жена…
Внезапно он как-то потускнел, съежился, и вновь опустив голову, уставился в костер.
-- После очередного медляка Лена с подругами вышла на улицу. Я вышел следом. Нас оставили одних… Мы долго разговаривали. Ее глаза оказывали на меня просто магическое воздействие. То насмешливые, подначивающие, то уважительные, обожающие… Я чувствовал себя с ней таким взрослым и опытным. А вел себя глупо, как мальчишка…
Он замолчал, как будто вообще забыв, что о чем-то рассказывал. Долго и деловитио подправлял затухающий костер, потом зачем-то попинал колышек палатки, пытаясь загнать его глубже в землю. Наконец бросил на меня быстрый и непонятный взгляд и торопливо заговорил, будто спеша закончить утомивший его рассказ.
-- То что было дальше довольно банально. Я развелся с женой, надеясь в будущем жениться на Лене. Так бы все и произошло, наверное. Но Лена увлеклась другим парнем… Я, кстати, так его ни разу и не видел. Знаю только, что он музыкант. Что-то связанное с роком… Я пытался ее удержать, но бесполезно. Музыкант увлек ее так же, как когда-то она увлекла меня. Я пытался втолковать ей, что она ему не нужна, что он просто играет, а она в ответ говорила, что я самовлюбленный эгоист, думаю только о себе и не хочу ее счастья… Я хотел. И отпустил ее. Но, к сожалению, оказался прав. Вскоре он ее бросил. Подло так. Втихаря уехал с группой в другой город, оставил ей лишь кассету со своей музыкой. Когда она получила ее, она…
Он внезапно осекся и продолжил медленно, через силу.
-- Вобщем… Вобщем она умерла…В записке, которую мне передали, она просила у меня прощения, советовала вернуться к жене и признавалась в любви… к нему… к музыканту. Когда я немного отошел, то решил сделать как она хочет. Ну, в смысле, к жене вернуться. Оказалось что у нее годовалый ребенок… Сын… Мой сын… Когда я посмотрел в его глаза… понимаешь… я просто не смог, и…
Он вновь замолчал, с настойчивым отчаянием продолжая цепляться взглядом за костер, как за последнюю надежду в своей жизни.
-- Знаешь, я потом часто думал, может все что случилось было просто возмездием за мой необдуманный поступок… За развод… Ведь я принес столько боли жене и сынишке… Возможно это возмездие… Но… Но зачем же вот так-то…
Казалось, его горло перехватила судорога, как будто он начал задыхаться.
Я тоже молчал. Да и о чем говорить? Я его узнал. Узнал сразу, но сейчас я был уверен, что это он. Он тяжело поднялся, извинился непонятно за что и, пожелав спокойной ночи, ушел в палатку… Попутчик… Случайный попутчик к костру которого я подошел сегодня ночью и с которым нам завтра целый день идти в одну сторону… Случайный попутчик, случайное пересечение судеб… Во второй раз… Может не такое уж и случайное? И что самое интересное,-- я ничего не чувствовал. Ни сожалений, ни страха, ни тоски. Только усталость и пустота. Тяжелая, давящая.
Я достал из кармана старую пожелтевшую фотографию смеющейся девушки. Длинноволосая, голубоглазая, с очаровательными ямочками на щеках. Я всегда носил эту фотографию с собой. Она давала надежду и навевала приятные воспоминания. В последнее время даже музыка не спасала от них. Я понял, что она была единственной, кто меня любил. Поклонницам нужны были мои деньги и слава. Ребятам из моей группы и родственникам… Да в принципе и им нужно было то же что и поклонницам. А вот ей нужен был я. Такой какой есть. Любой. Злой или добрый, пьяный или трезвый, в творческой депрессии или в необузданной плотской страсти. Она не была куклой. Она была настоящей. Вот потому я и решил вернуться. Да видно опоздал. Чтож, жаль…
Я разжал пальцы, наблюдая как корчится на темнеющих углях фотография светловолосой девушки. Наконец она вспыхнула, обдав лицо жаркой волной и я с удивлением заметил что по щеке катится слеза. Одинокая, скупая. Невольно усмехнувшись, я вытер ее и, с хрустом потянувшись, пошел спать…